8 недель

- Смотри, какая низкая цена!
- Да, действительно.
Мы проходим пару шагов, пока его осеняет мысль, к которой я подводила уже две недели:
- Ты хочешь этот цветок?
- Ну, немного... - я застенчиво улыбаюсь.
- Да или нет?
- Да! - сказала бы я "нет", право смешной.
Он делает царственый жест рукой, выбирай, потом берет еще и красный горшок:
- Он должен хорошо смотреться в кухне, правда, дорогая?
Я радостно машу головой:
- Конечно, моя радость, я со всем согласна, что ты говоришь.

Мы только что спустились со второго этажа Икеи, где бродили среди кухонь, валялись на кроватях в спальнях, заглядывали в шкафы. Я попала в 500 дней лета? Или я сама рисую картину своего лета?

Потом мы возвращались домой по дорожке, пролегающей в густому лесу, в воздухе где-то высоко над нами собирался дождь, который разрядиться густой пеленой капель на всю ночь, а пока бросал одинокие капли-агенты в нас. Я шла и думала, что написать Леше на его вопрос: "Как давно мое имя в твоей тетради смерти?" Шумел лес, бежали, тяжело дыша бегуны, проезжали велосипедисты, выгуливали собак, паслись коровы, маленькая девочка задумчиво спрашивала папу: "Неужели дождь? Дождь начался? Неужели?"
А я шла и думала, что мой ответ умещается в одной фразе, которую прочитала в анотации к книге, которую сейчас читаю (М.Шишкин "Венерин волос"). Фраза проста. Если любовь была, ее ничего не может сделать небывшей.